YourRich, 67 - 8 июня 2010 15:59

На «проза.ру» обнаружил писателя, драматурга, поэта… рекомендую -
Крест
Редкий лес. Входит Симон с топором. Подходит к дереву, ждёт. Взвешивает топор на руке, суёт его подмышку, поплёвывает на руки, снова берёт топор, замахивается и… Опускает топор.
Симон – Ну и? (Пауза). Так и будем молчать? (Пауза). Я ведь рубить пришёл, между прочим.
Дриада (слегка поворачивается и благодаря этому становится заметной) – Руби.
Симон (в сердцах швыряет топор на землю и смачно сплёвывает) – Тьфу ты! Вот ведь… Ну всё испортила.
Дриада (удивлённо) – Кто?
Симон – Кто-кто. Не я же. Я не могу быть «испортила», я же мужского рода-племени.
Дриада (слегка насмешливо) – И что же я испортила, Симон мужского рода?
Симон (садится сначала на корточки, а немного подумав, на задницу, обхватив руками колени) – Да всё. Всю нашу церемонию.
Дриада – А у нас была церемония?
Симон – А то. Я прихожу, стращаю тебя, ты стращаешься, молишь о пощаде, я тебя щажу и иду рубить другое дерево. Весь день чувствуешь себя, если и не фараоном, то на худой конец цезарем, будь во веки проклято его имя, чтоб его потомки вместо хлеба жрали белых мучных червей, чтоб… (Дриада прерывает его проклятья заливистым смехом). И чего смешного я сказал?
Дриада – Да так… Мне нравится твоё проклятье, Сим. Считай, оно исполнилось. Точнее исполнится.
Симон (довольно) – Подумаешь, я ещё и не так могу…
Дриада – Не стоит. Не стоит преумножать зло свыше необходимого.
Симон – Необходимого? Разве зло может быть необходимо?
Дриада – Ты сам знаешь ответ, Сим убийца деревьев.
Симон – Ишь, как всё повернула! Нашла убийцу тоже. Ну какой же я убийца? Деревья же не живые.
Дриада – Живые.
Симон – Как же! Они ж не разговаривают, не думают, не делают ничего.
Дриада – Говоришь и сам себе не веришь. Причём, разговариваешь с деревом, которое по твоим же словам не говорит, не думает и не делает ничего. И которое убьёшь. Вот тебе и необходимое зло.
Симон – Так ты ж не дерево, ты ж вроде как богиня. В которую, правда, никто уже не верит.
Дриада – Ты веришь.
Симон – Да и я, если честно… Прихожу домой и думаю, а вдруг я и впрямь свихнулся раз с тобою тут… Расскажи кому, так в лучшем случае засмеют, а в худшем…
Дриада – Ты не свихнулся.
Симон – Почему ж тогда никто вас… ну, таких как ты… древних богов не видит? Вы что ж так ослабли, что ли?
Дриада – Не ослабли. Но когда в тебя не верят, сила не поможет. Время старых богов прошло, Симон. А новых пришло. И моё время пришло.
Симон – Странно ты говоришь. Ну да ладно. (Встаёт). Время и впрямь идёт. А мне ещё работать надо. Пошёл я.
Дриада. Нет, Симон. Сегодня я твоя работа. Руби!
Симон (испуганно) – Ты что, сдурела? Не буду я тебя рубить. Ты ж мне это… Как друг… Почти.
Дриада.Время, Сим. Время пришло. Руби. Если я тебе, действительно друг.
Симон – А с кем же я… А как же…
Дриада.Как все. Даже лучше. Так надо. Поверь.
Симон – Но тебе… Тебе ведь больно будет!
Дриада – Необходимое зло, Симон. На сей раз действительно необходимое.
Симон – Да не могу я!
Дриада – Подойди и обними меня, Сим. Я дам тебе силу. (Симон подходит к ней марионеточным шагом, падает на колени и обхватив её ноги утыкается в её колени. Она гладит его по голове. После паузы) – Прощай, Сим-друг. И будь счастлив. Ты будешь счастлив, Симон. Богиня даёт тебе слово. А теперь руби. Я постараюсь не кричать.
Симон встаёт утирает слёзы, поднимает и замахивается.
Затемнение.

Сцена вторая.
Под крики и улюлюканье толпы выходит Иисус, подгоняемый центурионами. Он несёт «Крест» - раскинувшую руки Дриаду. Удар копьём центуриона и Иисус припадает на одно колено. От толпы отделяется Симон и подхватывает Дриаду, несёт и кладёт её на Голгофу. Стражники, отпихивают его и устанавливают «Крест». Симон падает и не встаёт до конца действия, лишь иногда, поднимая голову и снова роняя её в ладони. Позади по обе стороны Дриады освещаются ещё две дриады, но они стоят спиной к зрителю. И «на них» спина к спине центурионы распинают двух разбойников. Потом «на груди у Дриады» распинают Христа. Мелькание света, действие, как на ускоренной плёнке. Наконец один из римлян ударяет Христа копьём в сердце. Голова Христа опадает. Дриада складывает руки на его груди.
Ослепительный свет.

Рис Крейси